филантропия и гуманность

   Хотя без религии не может быть между людьми ни истинной нравственности, ни истинного человеколюбия, но некоторые, отвергая религию, в основу нравственности полагают так называемую гуманность, т. е. естественное чувство человеколюбия. Чтобы это учение совсем не казалось без всякого смысла и опоры, защитники его выставляют несколько оснований в его пользу. К этим основаниям относятся: а) общие права человечества, по которым каждый может рассчитывать на участие других людей и одинаковую с другими людьми долю счастья на земле; б) возвышенность и благородство идеи гуманности самой в себе, внутреннее удовольствие, которое всякий может находить в добром деле, во взаимной любви и помощи; в) солидарность личных интересов с общими, по которой каждый, действуя для блага других, получает в то же время пользу себе; г) общественное мнение развитых людей, обязывающее к тому, чтобы люди поддерживали друг друга и помогали друг другу. Но все эти основания, будучи шаткими, не дают достаточной опоры для гуманности. Если и встречаются люди, отрешившиеся от религиозного убеждения и, однако, проникнутые высокими гуманными идеями и чувствами, то это объясняется только тем, что в этих людях, независимо от их собственного сознания и расположения, еще держатся остатки религиозно-нравственных влияний, полученных ими от того общества, среди которого они родились. Если бы остатки этих влияний совершенно исчезли между людьми, вместе с тем исчезли бы между ними и все добрые чувства и гуманные отношения, и люди пришли бы в такое состояние, что «человек для человека стал бы зверем». Вообще, всякая естественная филантропия, разрушающая под собой религиозную основу, тем самым разрушает и свое собственное существование. Что же касается признаваемого некоторыми сходства между гуманностью и христианской любовью к ближним, то это сходство только внешнее; по своему же существу та и другая резко различаются между собой. Христианство принимает во внимание, прежде всего, отношение человека к Богу, т. е. признает равенство всех людей перед Богом по их нравственному и духовному существу; тогда как гуманность не обращает внимания на отношение человека к Богу, но берет человека только в его земном положении, во внешних жизненных отношениях. Как проявление только естественных чувств природы человеческой, гуманность простирается даже на нравственное несовершенство ближнего, любит наряду с истинно добрыми качествами и все недоброе, греховное, свойственное человеку. В противоположность христианскому учению: «положить душу свою за други своя», гуманность, благотворя другим, ищет своей славы, т. е. к ней примешивается эгоистическое начало. Тогда как любовь христианина должна простираться на всех, филантроп любит только по выбору, именно тех, которые, по личному мнению его, представляются ему достойными любви; любя таких лиц, он им желает добра и блага настолько, насколько все это не препятствует его личному благополучию; следовательно, в гуманности деятельностью человека руководит эгоизм, а это отнимает у нее всю нравственную цену и достоинство поступков. Полагая целью своей благотворительности только временное, земное благополучие, гуманность поставляет счастье в земном, материальном благосостоянии и ограничивает его только здешней жизнью, с ее мирскими благами и наслаждениями, тогда как христианство поставляет сущность счастья собственно в духе, духовном наслаждении и удовлетворении и простирает его, главным образом, вместе с бессмертным духом, в будущую вечную жизнь.